Наркологический контроль Пермского края: «Соли» в страну везут из-за рубежа. В запчастях, игрушках для детей или почтой»
Немедицинской проблемой солевой наркомании являются каналы ее распространения. Каким образом запрещенный препарат попадает в Прикамье, как поступить, когда во дворе появились «закладки», и как обнаружить «соляной притон» – обо всем этиом поведал Александр Малиновский, являющийся руководителем краевого управления по контролю над оборотом наркотических веществ.
Заседание краевого антинаркотического копитета было организовано в Перми в июле этого года. Представители правоохранительных ведомств и силовых структур, министерства здравоохранения, таможенных органов и прочих ведомств региона смогли обсудить сложившуюся ситуацию с потреблением наркотиков в Пермском крае. В связи с заявлением главного врача центра противоборства СПИД Евгения Сармометова и анонимного обращения фасовщика запрещенных препаратов, открыто давших понять о проблематике распространенности опасных веществ в регионе, мы смогли организовать беседу о солевой наркомании с людьми, представляющими антинаркотическую комиссию. Лариса Ларкова, являющаяся главным врачом Пермского края, откровенно поведала о проблемах солевой наркомании с точки зрения медицины, заявив, что подобная зависимость приводит к остановкам сердца, психозам и неконтролируемому ВИЧ-сексу. Очередной точкой стало управление по контролю над оборотом запрещенных препаратов ГУ МВД в Пермском крае, где нам удалось побеседовать с Александром Малиновским.
– Наркомания ведет к распространенности ВИЧ, и есть непосредственная зависимость распространения болезни и потребления запрещенных веществ, например, солевой наркомании. В этом плане Пермский край оказался в числе самых неблагополучных регионов России. Какую позицию занимает край по числу людей, употребляющих наркотические препараты?
– Проблема для региона очень серьезна. Прикамье является богатым регионом, тогда как правонарушители отдают предпочтение тем местам, где инфрастуктура очень богата и сильна, где население располагает свободными средствами. Бедные дотационные районы наркодилерам не интересны. По определенной информации за прошлый год регион занимает третью строчку в рамках Приволжского федерального округа по числу людей, потребляющих наркотики. Если взглянуть на ситуацию в крае, антидилером здесь уже не первый год является Краснокамск, который на двадцать процентов оторвался от остальных населенных пунктов. Затем идут неблагополучные районы в порядке убывания: Чайковский, Березники, Соликамск, Кудымкар и непосредственно Пермь. Следует отметить, что рассматривается количество больных наркоманией, которые находятся на учете. В регионе на официальном учете состоят тринадцать тысяч человек, однако этот показатель необходимо умножить на пять, что покажет действительный уровень потребления запрещенных препаратов.
– Несколько лет назад озвучили информацию, касающуюся того, что самая неблагоприятная обстановка наблюдается в Лысьве, Березниках и Добрянке. При этом, когда речь шла о Перми, то здесь выделили такие места, как Заостровка, Закамск, Запруда и Южный. Отметим, что чем ближе район располагался к центру, тем меньшее количество наркоманов в нем было. Какая ситуация наблюдается сегодня?
– Раньше Заостровка на самом деле рассматривалась в качестве места распространения героина. Когда там стали организовывать мероприятия, оцеплять микрорайон и рынок, нарушители оперативно осознали, что они оказались под наблюдением, после чего «перекочевали» в Индустриальный, Кировский и Дзержинский районы. Если говорить о синтетических наркотиках, то лишь ленивые заказчики делают закладки поблизости от своего подъезда. Зачастую они, проживая в одном районе, отправляются в другой район или даже населенный пункт. Так наркодилеры стараются спрятаться. Далее они информируют о месте нахождения закладки наркоману после того, как тот оплатит дозу в интернете. По этой причине рассуждать о каком-либо неблагополучном районе трудно.
– В рамках антинаркотического комитета Пермского края были заслушаны данные, какие изменения наблюдаются в сфере наркомании в течение последних трех лет. В итоге можно смело утверждать, что т.н. «соли» увеличились, заняв половину рынка в период с 2016 по 2017 годы. По какой причине такое происходит, и куда эти показатели будут перемещаться впоследствии?
– Сегодня сбыт синтетических препаратов ведется исключительно через всемирную сеть, никто не передает товар из рук в руки. Ведомство организовало разнообразные мероприятия, успешно перекрыло каналы сбыта и ведет задержания. Если пять-семь лет назад наркотики распространялись посредством ICQ, то сегодня «аськи» остались в далеком прошлом. Преступники стали использовать зашифрованные мессенджеры. Это создает определенные сложности для работы в сфере перекрытия каналов, однако и их можно легко обходить. Факты обнаружения запрещенных препаратов являются тому свидетельством.
– Какое количество синтетических веществ удалось изъять в 2017 году?
– Свыше пяти килограммов, почти 28 000 доз не дошли до потребителя наркотической продукции. Однако здесь речь ведется исключительно о «синтетике». Важно помнить о том, что остальные наркотики тоже каждый день изымаются.
– Когда речь идет о синтетических средствах, они являются китайской контрабандой либо произведены здесь? Говорят, что здешние химики изготавливают «соль» подобно тому, как бабушка печет печенье.
– Амфетамин изготавливается на территории России, поскольку производителям пока еще довольно легко добывать прекурсоры для его изготовления. Пару месяцев назад в столице края была выявлена амфетаминовая лаборатория, где производили этот препарат. Лаборатория функционировала в течение нескольких месяцев. Наркотик изготавливали в условиях совершенной антисанитарии, после чего наркоман вводил его внутривенно. Отметим, что «соли» изготавливаются в промышленном масштабе с помощью специального оборудования, так как процедура их производства достаточно сложна. «Синтетику» создают за границей. Чаще всего речь идет о Китае. Совершенно другим вопросом являются пути поставки. Относительно недавно была пресечена поставка наркотиков синтетического происхоржения из Канады и Бельгии. Запрещенные вещества отправляли почтой. Существуют каналы поставки, которые закомуфлированы под товары народного потребления. Речь идет об игрушках, автомобильных запчастях – наркотики засовывают буквально во все, что попадется под руку.
– Что-то прорывается с южного направления, которое признано неблагополучным?
– Оттуда поступают запрещенные препараты растительного происхождения. Речь идет преимущественно о марихуане и гашише. Эти наркотики потоком идут из Ирана, через Закавказье. Поставки героина осуществляются через Таджикистан и Киргизию. Пару лет назад удалось изъять полтонны марихуаны. Такая партия довольно внушительна для Пермского края. Была уверенность, что их отправляли через Закавказье. Выяснилось, что поставка осуществлялась через Киргизию. Преступникам удается довольно оперативно перестраиваться.
– Насколько трудно работать по синтетическим веществам в связи с постоянно меняющимися формулами?
– Раньше было невероятно затруднительно. Когда «синтетика» только начала появляться, химикам удалось детально исследовать ее структурную формулу. Основная сложность состояла в том, чтобы доказать, что вещества способны оказывать психофизическое влияние на людей, что они являются наркотическими препаратами. В тот период купить такие вещества можно было в уличных ларьках. У правоохранителей отсутствовала правовая база. Речь идет о подзаконных актах, позволяющих наладить борьбу против сбытчиков наркотических веществ. Здесь следует отдать должное фармацевтической академии Перми. Ее сотрудникам удалось организовать компанию «Фарматест». При помощи научных методик эксперты доказывали психфизическое влияние препаратов. Вспоминаются первые суды. Проблематично было доказать, что вещество является аналогом наркотика, оказывающим психофизическое влияние. Ранее для признания определенного препарата наркотиком требовалось один-два года, сегодня эта процедура осуществляется в течение одного-трех месяцев. Наркотической преступности теперь невыгодно изменять формулы, поскольку это связано с внушительными расходами. Еще пять лет назад в течение года возникало семьдесят-восемьдесят инновационных веществ, сегодня наблюдаются единичные случаи.
– Закладка «соли» может встретиться в любом месте? Нужно либо переживать о своей детской площадке, своем дворе?
– Нельзя ожидать от наркодилеров порядочности и свято верить в то, что никто не станет создавать закладки рядом с площадками для детских игр. Речь идет о процессе зарабатывания денежных средств. Где преступники сочтут «безопасным» спрятать наркотик, там они его и закопают. В лесу, на площадке для детей, в поликлинике, в любом доступном месте. Доводилось находить наркотические препараты в совершенно разных местах. Единственным ограничением являются видеокамеры. Точки с видеонаблюдением будет обходить стороной каждый закладчик.
– Непосредственно кем являются закладчики?
– Кем угодно. Организаторы смотрят на таких людей только с точки зрения эффективности раскладывания. Является ли он алкоголиком, подростком, наркоманом, женщиной или мужчиной, ему совершенно безразлично. В качестве собирательного портрета закладчика можно рассматривать мужчину в возрасте от восемнадцати до 22-х лет. Иногда встречаются семейные пары и сожители, чей возраст составляет тридцать лет. Среди закладчиков отсутствуют лишь люди пенсионного возраста, поскольку им достаточно трудно научиться пользоваться интернетом.
– Если закладчик «условно неопасен» для населения двора, то люди, приходящие за закладкой, часто опасны. Как поступить, когда обнаружил, что в твоем дворе наркозависимый человек пытается отыскать закладку?
– Следует незамедлительно сделать звонок в дежурную часть местного полицейского отделения, чтобы можно было задержать наркомана. Адекватен он или нет, имеет ли в кармане наркотические препараты, – ответственность и ситуации разные, однако это довольно хорошая профилактика для оздоровления дворов. Важно вовремя реагировать и информировать о таких фактах. Необходимо сознавать, что наркоман зачастую не является агрессором, но его психика характеризуется нестабильностью. Задерживать подобного субъекта – дело полицейских.
– Когда был очень распространен дезоморфин, притоны можно было легко обнаружить по запаху, который выделялся в процессе приготовления этого запрещенного препарата. Что касается синтетических веществ, то с ними наблюдается иная картина. Насколько трудно сегодня обнаруживать наркосборища? Как разобраться с тем, что твой сосед организовал притон для наркоманов?
– Дезоморфиновые притоны легко обнаруживали соседи, задыхавшиеся от неприятных «ароматов». Сегодня можно смело утверждать, что дезоморфин в регионе изжит полностью. Обнаруживать «солевые» притоны намного труднее. Однако удается отслеживать и выявлять места, в которых стиабильно собираются группы наркоманов. Организаторы подобных мест имеют собственную выгоду, неся за свою деятельность уголовную ответственность. Отметим, что «соляные» притоны тоже можно довольно легко распознать. Характерным признаком является увеличение количества посетителей квартиры, регулярное появление незнакомцев. Естественно, портрет наркомана выглядит обычно. Речь идет о деградировавшей личности, у которой, вероятно, есть судимости. Однако до этого момента должно пройти довольно много времени. Зависимым может оказаться внешне благополучный гражданин. Удавалось обнаруживать людей, находившихся под воздействием запрещенного препарата, на химических производствах, за рулем такси и автобуса. Пациенты с опытом потребления сидят на «системах», и распознать их удастся сразу. Что касается людей, которые периодически балуются наркотиками, то выявить таких нелегко. Даже если соседи приехали из южных регионов, это не является подтверждением того, что они являются распространителями, потребителями либо содержателями наркопритона. В свое время в Заостровке доводилось вместе со специальными подразделениями проводить рейды. В результате удалось поголовно освидетельствовать задержанных, и факты обнаружения наркоманов оказались единичными. Речь шла главным образом о нарушениях по линии миграционных служб.
– Есть два других места, где ситуация с оборотом запрещенных препаратов может оказаться неблагополучной. Речь идет о реабцентрах для наркоманов и тюрьмах. Как налажено взаимодействие с ними? Были случаи обнаружения?
– Проверки подобных центров не входят в нашу компетенцию. Это могут делать прокуратура и МЧС. Мы можем реагировать исключительно на сигнал об обнаружении наркотических препаратов.
В колониях удавалось выявлять преимущественно героин. В учреждениях Перми ФСИН наказание отбывают представители южных российских регионов. Если ранее преступные сообщества могло остановить расстояние, то сегодня люди, которые находятся в местах изоляции, имеют возможность совершать преступные деяния при помощи мобильной связи. Благодаря информационным технологиям преступность начинает прогрессировать. Сегодня эту проблему удается решать, налажено полноценное взаимопонимание с коллегами, ведется совместная деятельность, и есть отличные результаты.
– С какими именно опасностями доводилось сталкиваться в случае обнаружения масштабных партий запрещенных препаратов? Были ли случаи проявления агрессии или других неадекватных реакций?
– Следует понимать, что там, где речь идет о крупной партии наркотиков, можно говорить о бизнесе. То есть здесь отсутствуют какие-либо наркоманы с характерной для них неадекватностью. Во время таких задержаний можно встретить исключительно «бизнесменов». Мы гарантирует максимально оперативное задержание и локализацию преступников, чтобы они не могли воспользоваться оружием, уничтожить наркотические вещества и улики. Кстати, нередко удается изымать оружие. Практически всегда оно нигде не зарегистрировано.
– Все начинается с задержания, далее ведется следствие, после чего проводят судебное заседание. Всех ли наркодилеров удается отправлять за решетку?
– Помнится, что проблемы наблюдались в судах в девяностые годы. Даже в случае сбыта давались сроки тюремного заключения лишь в одном случае из пяти. Сегодня проводится масштабная и очень серьезная работа с доказательствами по уголовным делам. Множество адвокатов попросту разводят руками. Теперь суды и прокуратура принимают решения довольно принципиально и действенно. Организатор вполне может получить срок от двадцати до 23-х лет. Была группа из пятнадцати человек, которая на всех получила триста лет тюремного заключения, а также штраф размером в десять миллионов рублей.
– Насколько быстро их места знимают новые «предприниматели»?
– Сеть заказчиков восстанавливается в течение полугода.
Вместо послесловия приведем статью 228 уголовного кодекса России на доступном для читателей языке. В ней сказано, что за хранение наркотиков граждане должны будут выплатить штраф в размере до сорока тысяч рублей. Также могут отправить на исправительные работы до двух лет. Есть вероятность ограничения либо лишения свободы до трех лет. Хранение наркотических препаратов в серьезных количествах, в соответствии со статьей 228 российского уголовного кодекса, приводит к ужесточению наказания от трех до десяти лет тюремного срока. Если полиция нашла запасы нелегальных веществ, которые хранились в особо крупных размерах, это может привести к тюремному заключению сроком от десяти до пятнадцати лет.
Перевозка, распространение либо приготовление запрещенных препаратов наказывается в соответствии со статьей 228.1 уголовного кодекса страны, причем за это предусмотрено заключение сроком от четырех до восьми лет, если отсутствуют отягчающие обстоятельства. Когда же обвинение смогло доказать присутствие в действиях правонарушителя отягчающих вину признаков, ответственность за сбыт и любые иные действия, которые квалифицируются в качестве оборота наркотиков, окажется намного более суровой. К примеру, статья за распространение запрещенных препаратов может привести к тюремному заключению сроком:
- от пяти до двенадцати лет – в случае сбыта наркотиков в тюрьме, на транспорте (в метро, поездах или автобусах) либо посредством всемирной сети;
- от восьми до пятнадцати лет – при сбыте запрещенных препаратов в товарном количестве либо совместно с иными наркодилерами;
- от десяти до двадцати лет – в случае продажи вызывающих зависимость веществ подросткам, распространения содержащих наркотик препаратов в составе организованной преступной группы, с применением служебных полномочий либо в серьезных объемах;
- от пятнадцати до двадцати лет – при распространении наркотиков в особо крупных размеров при учете перечисленных выше условий.
